В Якутию на Disco

Якутия. Утро. Нет и девяти, но смотреть на мир можно только через поляризационные очки. По двухполосной “змейке” зимника – ледовой дороги, которую не рисуют на картах, – тянется наша колонна с противотуманными люстрами и шноркелями на изготовку. Сверху – небо, отсеченное дуршлагом облачности, справа – высоченная стена песчаника (здесь ее скромно именуют “берег”), а справа и впереди – белым-бело. Мы только что съехали на гладь Лены, самой крупной реки северо-востока Сибири. И едем по ней, как по стеночке.

Одежда не из тех, в которой дефилируют по подиуму модели: термобелье, толстые штаны, в которые помещаешься почти полностью, пуховик, ушанка и унты. В салоне +25 градусов, окна задраены, и на всякий пожарный включен подогрев. Словом, мы готовы к тебе, Якутия!

И нет, это не перестраховка. Видите ли, здесь находятся сразу два полюса холода. Небывалое разнообразие: будто у вас разом нашли грипп и ОРЗ. Верхоянск и Оймякон до сих пор спорят, кто из них холоднее, а дети не идут в школу, только когда на термометре минус 50.

Однако считать Республику Саха краем сплошного снега и холода – признак полного невежества. Отмеченные Книгой Гиннесса рекордные морозы – лишь одна из сторон этого удивительного региона, самой большой административно-территориальной единицы на планете. Резко континентальный климат прошелся по здешним временам года, как нож по пицце. Здесь не бывает ни промозглого, как осень, лета, ни уродливой бесснежной зимы. Все четко: зимой тут правят снег белее белого и сильные морозы, а коротким летом царят звонкая жара и тучи мошкары. Как только солнце добивает остатки мерзкого гнуса, Якутия превращается в зеленый ковер изобилия.

Ягоды, грибы, кустарники, бока низкорослых лошадок на вольном выпасе – летом растет здесь почти все. Затягиваются прорехи от лесных пожаров – чего-чего, а этой напасти регион хватанул по полной. А то, что не растет, в колоссальных количествах спрятано в земле – одной из самых щедрых и неизученных земель России. Алмазы, золото, газ, нефть. “Этот край – сейф с ископаемыми, – говорит наш провожатый. – Жаль, скрип его дверцы услышим не скоро: ключик дороговат, однако”.

Но есть вещи, которые вырастить здесь не могут ни время, ни прогресс. Это дороги. За пределами Якутска о них не говорят вообще, в региональных СМИ поминают лишь по праздникам. Тем не менее машины имеются: чаще праворульные вездеходы Land Cruiser, Prado, Patrol, чуть реже – легковушки, УАЗы (по большей части – в тюнинге), совсем редко – “Лады” и “Волги” с кустарно выполненным двойным остеклением и другими хитроумными фичами, призванными сберечь тепло. Хотя апрель здесь – последний из девяти зимних месяцев, холод отступает долго. В общем, у нас такое считается февралем.

Мы пересекаем Лену поперек – игрушечное подобие сцены покорения полюса. Колонна из десятка дизельных Discovery 4 растянута по зимнику – внедорожники идут с большим интервалом. Ремни безопасности отстегнуты. Вокруг снежная равнина с торчащими ледяными горбами. “Непривычно” – это мягко сказано. Психологическая потребность в суше расходится по коже мурашками. Чем дальше от берега, тем сильнее накатывает. Пониже Якутска, в районе сорока островов, Лена максимально широка, около 40 километров. Тихий ужас для того, кто прет в одиночку. Здесь, слава Богу, поуже.

у огня здесь просят удачи, а изо льда вырубают шедевры

Зимник петляет меж небольших островков, часто заползая на них. Так дольше, но спокойнее. Сейчас вообще все ровно: лед надежен, как бетон, можно колесить на чем угодно. То ли дело в мае, когда Лена готовится вскрываться и ледовое полотно враз становится опаснейшим из маршрутов. Риск вот-вот остаться без дороги (альтернативных маршрутов с берега на берег, считай, нет) гонит отчаянных на прорыв по последнему льду, похожему на полиэтиленовую пленку. Без мостов тяжко: едешь с открытыми дверьми и молишься. Сумел – потом расскажешь байку. А нет – расскажут про тебя.

Якутские байки переполнены правдой. Когда тебе говорят про библейский треск, с которым начинает расходиться по швам гигантский ледовый пазл, ты веришь. Сила, с которой просыпается восьмая по полноводности река в мире, колоссальна. Встретив на пути небольшой островок, льдина на всем ходу срезает с него покров, а те, что идут за ней, начисто добривают остатки. Конечно, тот факт, что на дворе еще холодно, лишает нас, возможно, величайшего спек-такля якутской природы. Зато мы благодарны льду и снегу за возможность выбирать путь и осваивать его без опаски.

Меняем курс и уходим лесом в сторону озера Аппа-Анна. Где-то здесь неподалеку – резервации эвенков, о чем то тут, то там сообщают прибитые к деревьям таблички. Сами эвенки давно ушли, но земля вроде как осталась.

Снова отвесный спуск на лед. Берем его на понижайке, с активированным помощником Hill Descent Control. На другом берегу озерца нас ожидает Октябрь. Нет, сейчас не до шуток – так зовут хозяина местного угодья: несколько широких срубов, дровня, запряженные в “Буран” сани и гектары леса окрест. Редкое имя, как эхо тех времен. Тогда Октябрь принимал у себя первых секретарей, а сегодня ездит на черном “Крузаке”, пишет картины и божественно ориенти-руется на местности. Для нас, диких горожан, вокруг – одна сплошная природа без имени, без адреса.

По глубокому снегу Discovery идет необычайно упорно. Под колесами то и дело встревают сучки и корни. Меж колес суетится запорошенная колея “уазика” – более узкая и потому почти бесполезная для LR. Прости, брат на “буханке”, мы поправим твою лыжню. Рулежка в такой ситуации должна быть корректирующей, не резкой. Привыкаю, акцентирую внимание только на левом переднем колесе и через десяток минут уже почти не мешаю общению автомобиля с дорогой. “Парни, а Land Rover любит снег!” – посылаю в эфир по рации.

Вообще для столь тяжких условий машина – транспорт не лучший. Застрять можно в два счета, да и за горючкой ходить далековато. Сани, которые тянет снегоход или, как встарь, лошадь, – вот что работает без закапываний.

С XVII века по Лене пролегал большой ямщицкий тракт. Поколениями люди и кони возили почту, товары и грузы, делая передышки на станциях через каждые 20-30 километров. Дальше – риск загнать лошадку.

Поначалу в смотрителей станций записывали только якутов (ударение на “о”), но когда повинность наконец переложили на плечи крепостных и ссыльных, на берегах Лены появились удивительные по этническому составу села. Их население уникально – голубоглазые блондины, говорящие на якутском. Где-то глубоко в крови Якушевы, Соколовы, Строевы.

Конечная цель нашей экспедиции – как ни странно, Якутск. Наш сложный маршрут бумерангом должен вернуться к месту старта. Природный парк “Ленские столбы” где-то посередине. Быть в Якутии и не добраться до этого каменного памятника ветру и времени – смертный грех путешественника (хотя любой местный готов показать вам нечто, якобы еще более грандиозное).

Здесь вас встретят резные ворота и транспарант с упоминанием ЮНЕСКО. На фоне величия 100-метровых скал это украшательство не тянет ни на визитку, ни даже на сноску. Вид с вершины огромной, расчесанной снизу наверх бурой горы лишает равнодушия и дара речи. Рядом, метрах в сорока, на шпиле тоненькой известковой колонны торчит крест. Кто и как его туда водрузил? Хотя удивляться уже нечем – от избытка впечатлений мозг давно и наглухо отключен.

Время спускаться. Мы задержались: на белом горизонте проступила темень. Через полчаса она станет бураном: если не сняться с якоря и не выйти на дорогу, мало не покажется. То, что вы привыкли называть метелью, рядом с ее сибирской версией – ясный день. Когда вас догоняет буря (а рано или поздно она догоняет), снег обволакивает авто полностью, лишая дворники последних сил. Видимость – ноль: кажется, что нырнул в кефир. Машина впереди, кажется, зажгла задние противотуманки. Но что толку, когда на фонарях снежное тесто? Единственный ориентир – две темные полоски раскатанного льда, коварного и скольз-кого, как... лед.

Бог дал – Бог взял: метель стихла так же быстро, как и налетела. Снова до слепоты яркий свет, высокий берег и шесты дорожных знаков, воткнутые прямо в снег. Мы снова справились. Позади сотни километров дорог, десятки рассказанных в пути историй, национальная рыбалка, какой промышляли в голодные тридцатые, гонки на оленях и лайках и одно удивительное утро в маленьком селе в самом сердце гигантского региона. Словом, экспедиция. Последняя для наших Land Rover. Дизельные танки отработали на отлично и готовы к пенсии. А мы...

Ах ты ж, черт! А мы снова по брюхо в снегу. Зазевавшись, прохлопали занос и с ходу усадили Disco в пухляк. Отлично, экспедиция еще не закончена! Давайте, парни, возвращаем его на дорогу. А о вечном поговорим в самолете.

ТЕКСТ: КОНСТАНТИН НОВАЦКИЙ / ФОТО: АЛЕКСЕЙ БАРАШКОВ