Джеймс Мэй о прогрессе
Я тут думал: что больше всего продвинуло человечество вперед? Речь, полагаю, стоит в этом списке в самом верху – как и письменность, бумага, навык разжигания костра и поиска картинок в Google, особенно для тех, кому 14.
В самом начале нас развивали инструменты. Известно, что первым был молоток, потому что самый простой молоток – это камень. Легко могу снять часовой фильм об эволюции молотка и всех способах его использования, уже руки чешутся. Но проблема с молотком в том, что человек, который не знает других инструментов, во всем видит гвоздь. Вот почему Кларксон кажется таким неандертальцем.
Но сейчас не о нем. Я хочу отметить вращающийся вал. Он дает движение и вселяет жизнь в вещи, которые мы любим: автомобили, самолеты, яхты, дорогие часы. Вал – фундамент этих конструкций.
Древние египтяне вращали бруски дерева между двумя осями с помощью штуки, напоминающей скрипичный смычок. Это был прародитель токарного станка. Без этого изобретения у нас не было бы других механизмов: ветряных и водяных колес, паровых двигателей, педальных приводов викторианских швейных машин, кабестанов на парусниках… Приведи в движение вал, и как только он завертится, ты можешь делать все – от муки до шестеренок – и достичь великих успехов.
Взять хоть велосипед. Я и сейчас считаю, что велосипед – одно из величайших изобретений человечества. Ты налегаешь на педали на изогнутых рычагах, чтобы привести в движение короткий вал внизу рамы. А дальше шестеренка, цепь и звездочки передают вращение на заднее колесо. Но это, как и вопли восторга велосипедиста, следствие первого простого движения. Даже переднее колесо крутится потому, что крутится вал, на котором оно сидит. Да, я знаю, что вал неподвижен, а вращается только колесо, но Эйнштейн, сидящий на ободе, сказал бы, что все происходит наоборот.
Круг за кругом и так до бесконечности. Сама попытка создать вечный двигатель – разве это не прекрасно?
Теперь перейдем к автомобильным моторам. Компоновка, количество цилиндров, турбонаддув – все это очень интересно. Вот почему наш журнал такой толстый! Но все это делается ради достижения простой цели – вращать коленвал. Мы можем соединить его с колесами и ехать.
И хотя конечная цель так проста, способы достичь ее довольно замысловаты. Поршни ходят вверх и вниз (у Subaru – из стороны в сторону) и двигают вал, как ноги двигают педали велосипеда. Но коленвал должен крутить другой вал, чтобы клапаны ходили вверх и вниз. Движения вверх-вниз переходят в круговые, а круговые, в свою очередь, должны производить еще больше вверх-вниз, чтобы поддерживать первое вверх-вниз. Понимаете, о чем я?
Наш главный вращающийся вал, коленчатый, должен крутить вал генератора, чтобы били искры и ходили поршни. Есть еще коробка – несколько валов в таких сложных отношениях, что без брачного договора не обойтись. Она перерабатывает крутящий момент, созданный коленвалом, так, чтобы его работа не была бесполезной и колеса все-таки закрутились. Но все движение прежде всего зависит от того самого первого вала. Вспомним рисунок двигателя в разрезе. Посмотрите, что вся эта куча деталей нужна только для того, чтобы двигать одну основную деталь – вал. Ерунда какая-то получается!
В электромоторе больше смысла. Вращающийся вал – единственная движущаяся деталь. Насколько это элегантнее, да? Вот правильный способ двигать машину, и мы знали его еще до того, как был изобретен автомобиль, потому что электромотор был изобретен раньше.
Все что нужно – это приручить электрического дракона. Да, я по-прежнему хочу, чтобы особые моменты подавались с гарниром ревущего V8 Ferrari. Но в остальных случаях будущее за электричеством, разве нет?